Так получилось, что в Риге я жила в самом «сердце» декоративного модерна на углу улиц Альберта и Стрелнику. Сейчас это тихий почти музейный уголок недалеко от старого города. Говорю «почти музейный» потому что музеев-то здесь нет. Здесь музей под открытым небом, доступный для всех. Сюда приводят группы иностранных туристов (наших тут не бывает, потому что туры по Прибалтике рассчитаны на короткое пребывание в каждом городе, так что туристы ходят лишь по самому центру). А зря. Рижский ар нуво – это, скажу вам, нечто! Само сочетание L’Árt Nouveau появилось с легкой руки с французов и означало всего лишь «новое искусство». Дальше началась путаница, потому что американцы придумали свое ар нуво и назвали его «тиффани». У австрийцев игривые закругленные формы именуется «сецессион», а у нас уже не модерн, а модернизм.
Рижский югендштиль – явление особенное хотя бы потому что оно стоит особняком и не похоже ни на что, потому что впитало в себя самое лучшее от немцев и русского Петербурга. Когда в 1869 году в Риге открылся архитектурный факультет при Рижском политехническом институте, то местные зодчие начали задавать тон всему миру. Ар-нуво не сразу восприняли и не сразу приняли приверженцы строгих форм в архитектуре. Зачем так много украшений, лепнины, к чему каменные головки, узорчики, - весь этот символический декор, от которого в глазах пестрит? И правда – к чему? Почему нужно отказываться от резких прямых углов? Закругленные формы, конечно же, создавали массу неудобств при строительстве, которое становилось дорогим и вроде бы не очень эффективным. Но время все расставило на свои места. Оно оставило нам ар-нуво, в котором природа воплотилась в камне, цвете и еще в чем-то, что трудно передать словами.
Сейчас мы ходим по улице Альберта и Стрелнику (на ней в зданиях, выстроенных в стиле ар-нуво, размещаются престижные учебные заведения города) и восхищаемся декором. Многие здания выполнены по проекту архитектора Михаила Эйзенштейна, отца легендарного Сергея Эйзенштейна, снявшего «Броненосец Потемкин». Глаз не устает рассматривать растительные орнаменты, скругленные балкончики, женские головки или целые фигурки, в которых можно углядеть затаенную скорбь, величественные колонны и витиеватые модернистские решетки. Ни одно здание не повторяется. Повторяется лишь череда орнаментов. Она и создает иллюзию не дома, не здания, а плывущего корабля, этакого вознесения к нему, к облакам. Порой возникает ощущение, что ажурные украшения из камня и все эти женские головки как бы защищают и охраняют каждый дом от всего ненужного и стороннего. Декор становится талисманом, пропуском к созерцанию красоты, которая не надоедает. И вряд ли надоест в ближайшем будущем.
Галина Мумрикова
